И в дебрях облаков лисой струилась рыжая луна... Их было двое, вырвавшихся из жуткой сечи, о которой впоследствии расскажут авторы Ипатьевской летописи и «Слова о полку Игореве», отрок Даниил и старый воин Аристарх, обучавший молодого князя сабельному бою.

Однако невозможно научить человека невредимым выйти из кровавой драки. Когда русичей начали теснить в обезумевшую воду степной речушки, татарская стрела через отверстие в маске поразила князя. Еще несколько вонзились в грудь буланого коня, а самому Аристарху по локоть отсекли мечом левую руку.
Не успел отомстить обидчику старый воин, не до того было в ту годину. Вместе с отроком они бросились вон, увлекая на поводу буланого. Аристарх на бегу сорвал кольчугу и обрывками домотканой рубахи грубого полотна кое-как перевязал культяпку. Отсеченную руку с медным колечком на теперь уже неживом мизинце сунул под мышку здоровой. Наверное, успел все-таки подумать о воронье, собирающемся на обильную трапезу.

Погони не было слышно, ни русичи, ни вороги их не заметили исчезновения увечного воина и отрока Даниила, ведущего за уздечку княжеского коня. На скате холма, прорезанного свежей промоиной, буланый остановился и вместе с тяжкой ношей рухнул в прохладную, никогда не тревожимую сохой земледельца траву. Плеснулся конвульсией, и тут же погас в глазах лунный свет.

Природа сама приготовила последний ночлег для князя и его боевого коня. Правда, засыпать промоину довелось одному Даниилу, Аристарх тоже пытался резать ножом византийской работы пахучий дерн, однако все время терял сознание. Покончив с работой, горше которой нет ничего на свете, отрок с увечным воином ушли в ночь, как в могилу.

Захоронению не подлежат

Прошу прощения, читатель, за вольный экскурс. Но мне кажется, что все происходило именно таким образом. В противном случае трудно объяснить, как в захоронении оказалась третья человеческая рука, о которой я узнал от руководителя Донецкой средневековой археологической экспедиции Михаила Швецова.

Позвонил же я ему в процессе общения с заведующей музеем средней школы села Кировское Волновахского района Анной Москаленко, которая весьма обеспокоена тем, что останки русского витязя до сих пор пребывают в областном центре.

Вообще-то в публикации «Каждой бабе - по мягкому месту» я имел нахальство выразить собственное мнение относительно того, что надмогильные идолы степных курганов сегодня украшают дворы музеев и усадьбы новых русских, а археологи бесцеремонно ковыряются в древних захоронениях. Ведь все это идет вразрез с христианской моралью, элементарным уважением к праху пращуров, а слова: «Спи спокойно, дорогой товарищ», - приобретают кощунственный оттенок.

Но, как объяснил Михаил Львович, останки знатного воина полку Игорева являются предметом научных исследований и поэтому захоронению не подлежат. По крайне мере, до той поры, пока новейшие достижения науки и техники не раскроют всей тайны погребения на склоне степной балки.

Что ж, сей ученый муж безусловно прав, однако Анна Васильевна, ее односельчане и присоединившийся к ним ваш покорный слуга остаются при своем мнении: прах русского витязя должен быть возвращен земле, которой он уже однажды был предан. А заодно не мешало бы вернуть на законные места каменных баб, игравших роль хранительниц могил скифов, половцев...

Сбежалось все село

О школьном музее села Кировское и его добровольной смотрительнице Анне Москаленко я расскажу отдельно. Весьма заслуживают внимания оберегаемые ею экспонаты, документы, а также связанные с ними всевозможные истории, многие из которых достойны пера беллетриста. Ну а пока что слово самой Анне Васильевне, которая оказалась в числе тех, кто первым узрел размытое недавним ливнем древнее захоронение:

«Это был рядовой выезд группы школьников на прополку подсолнечника в рамках трудового соглашения с руководством птицефабрики имени Володарского. После того, как ребята выполнили половину нормы, мы с коллегой-учительницей Галиной Малибаш разрешили им передохнуть. Погода была просто восхитительной, какой она только может быть в конце весны. И вообще наши места для художников и фотографов - просто раздолье. Чего стоят только одни балки, которые в мае выглядят драгоценными коврами, где искуссница-природа собрала все цвета и оттенки.

Так вот, минут через семь-восемь послышались крики: «Идите все сюда! Быстрее!». Первоначально мы решили, что дети нашли диковинный цветок или зверушку. Но какой там... Подходим с коллегой и видим, как мальчишки выковыривают из земли старинный шлем, а один из них уже ржавым клинком размахивает. Конечно, всего этого не следовало бы трогать до приезда археологов, но было поздно. К вечеру поглазеть на находку сбежалось почти все село».

Гипотез - много, истина - одна

Следует ли упоминать, что приехавшие вскоре археологи оказались еще более эмоциональными, нежели аграрии. Один из них даже поцеловал взасос изъеденную коррозией маску, объявив, что это седьмая подобная вещь из тех, которые были найдены на восточных землях Европы. Впрочем, оставим заключительное слово ученым:

«Перечисленные выше признаки дают нам основание связать это погребение с трагическими событиями, разыгравшимися на Калке в конце мая 1223 года. Наличие могилы в низине, отсутствие кургана и вообще каких-либо отметок на поверхности обусловлено боязнью, что над захоронением могут надругаться. Это вполне могло соответствовать обстановке на данной территории во время битвы или же сразу после нее.

Подводя итог, можно сказать, что наличие в данной местности нескольких речек, носящих название «Калка» (сообщение Ипатьевской летописи о битве на «Калках»), а также факт обнаружения уникального погребения, имеющего явные признаки экстремальной ситуации, свидетельствуют о том, что сражение 1223 года произошло неподалеку... Таким образом, место Калкинского побоища надо искать близ границ нынешнего Володарского и Волновахского районов Донецкой области. Но никак не города Мариуполя и тем более не на территории заповедника Каменные могилы, где, в лучшем случае, мог находиться лагерь киевского князя».

Клинок обломан был в бою

«Шлем цилиндроконический с вырезом под маску имеет диаметр 22 см. Изготовлен из железной пластины посредством кузнечной сварки. Внешняя поверхность затылочной части предмета сохранила несколько участков со следами серебрения. Маска овальной формы, размеры 18х24 см. Сабля имеет слабоизогнутый узкий клинок, общая длина ее не менее 100 см. Конец клинка обломан в древности, после чего не затачивался. Из предметов конского снаряжения найдено арочное стремя... В целом калкинский комплекс является воинским захоронением с конем. Не исключено, что покойника могли перенести с находящегося неподалеку места битвы и похоронить, спрятать. Пo всей видимости, социальный статус воина был очень высок, чтобы оставить его без погребения, а обстановка не позволяла выполнить все требования обряда».

(Э.Кравченко. «Погребение знатного воина ХIII века на реке Калке»).